C набережной Неисцелимых...
(1940-1996)
Всего лишь 70 лет исполнилось бы Иосифу Бродскому 24 мая 2010 года, юбилей - и мне хочется о Поэте повспоминать, почитать его стихи, поразмышлять... Прожил он 55 лет - это очень мало для обычного человека. А он и не был обычным, он стал человеком мира, когда 35-летним уехал из России и никогда больше не вернулся туда, где родился...
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
Мало прожил, но был очень талантлив, а кому многое дано... Был ли он счастлив, и что такое счастье в его понимании? Почему незадолго перед смертью он закрыл свой личный архив на 50 лет, и так же поступила с его записями вдова?
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
Почему у нас начинают говорить красиво и хорошо о писателях и поэтах только после их кончины - потому что этот человек уже ничего не скажет, не ответит, не засмеется иронично в ответ и не догонит острой фразой?
После того, как я в 2006 году вместе со своими ребятами из театрального коллектива провела литературно-музыкальную композицию, посвященную И.Бродскому (за основу сценария практически полностью был взят материал из журнала "Классный руководитель", №3, 2005 г., чуть позже напишу точные реквизиты), я поняла, что для каждого поэта есть свой читатель, и возраст читающего тоже имеет значение в восприятии стихов. Мои дети-участники в большинстве своем тогда не захотели или не смогли понять стихи Бродского, общее мнение у них сложилось не очень лестное, может, это я не смогла донести до них... Да, стихи - философские, заставляют задуматься и услышать затаенную мысль автора, и вобщем-то, не каждому взрослому, а уж тем более молодому человеку они, эти стихи, будут понятны, как это и случилось с моими "артистами", привыкшими исполнять, "что посмешнее". Мне кажется, его стихи звучат особой мелодией глубоко раненого человека, которого не добили, и выкинули за никчемностью подальше с глаз. Нет, он не доказывал свое преимущество над теми, кто его бил, он и так знал, что он - другой, не такой, как они. Он просто жил с этой незаживающей раной в огромном мире по правилам свободных людей и ушел, оставив свое тело в любимом городе, в Венеции, а свою душу обнажив в стихах, читаемых во всем мире на всех языках.
АВГУСТ
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь всё равно -- вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди -- река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т. п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
Да и зачем вам она, ведь всё равно -- вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Сделав себе карьеру из перепутья, витязь
сам теперь светофор; плюс, впереди -- река,
и разница между зеркалом, в которое вы глядитесь,
и теми, кто вас не помнит, тоже невелика.
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Поэтому долго смеркается. Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади, со статуей и т. п.,
где взгляд, в котором читается "Будь ты проклят",
прямо пропорционален отсутствующей толпе.
январь 1996
Последнее стихотворение И.Бродского и фото с блога
Комментарии
Отправить комментарий